Шесть Иванов — шесть капитанов[сборник] - Анатолий Васильевич Митяев

Горынище подумала, что богатырь испугался, бежит с поля боя. Ринулась на Добрыню. Тут конь встал как вкопанный. И Горынище напоролась на копьё. Пришёл змее конец.

Но нет ещё победы у Добрыни. Змеиная кровь залила всю землю, как вода в половодье. Сначала была Бурку по колено, потом поднялась коню по самые ноздри. Три дня и три ночи Добрыня не может сойти с коня. Думает, уезжать надо. Не спасти Забаву, не освободить пленников.

Тут снова услышал материнский голос: «Сынок, ударь копьём в землю. Змеиная кровь в землю уйдёт».

Ударил Добрыня копьём, и ушла в землю змеиная кровь. Сразу на земле трава выросла, расцвели колокольчики.

Пустил Добрыня коня пастись на лугу, а сам к норам пошёл. Срывает богатырь замки с дверей:

— Выходите, люди добрые, на белый свет! Кончился ваш плен! Нет больше змеи Горынищи. Убил я её.

Множество людей вышло из нор. Не верят такому счастью, своему избавлению. Когда Добрыня последнюю нору отворил, вышла Забава — красная девица. Взял богатырь Забаву на руки, позвал Бурка, сел в седло.

— Эй, люди добрые! — крикнул Добрыня. — Кто из Русской земли, идите в Русскую землю. А кто из других земель, идите каждый в свою землю.

И поехал Добрыня с Забавой в родной город Киев.

Долго ехали на коне богатырь и красная девица. Но вот показались киевские колокольни и сторожевые башни. Тут и говорит Забава Добрыне:

— Назвала бы я тебя, Добрынюшка, отцом родным, да ведь есть у меня отец, назвала бы я тебя родимым братцем, да ведь и братец есть у меня. Я бы назвала тебя любимым другом, да ведь не захочешь ты полюбить девицу Забаву.

Долго молчал Добрыня, потом говорит:

— Полюбил бы я тебя, Забавушка. Но ты княжеского рода, а я — крестьянского. Нам князь не позволит пожениться…

Тут они въехали в городские ворота. Люди увидели их, и у всех людей была радость. А больше всех радовалась мать Добрыни, Анфимья Александровна.

Когда же вернулись в свои страны пленники змеи Горынищи, то многие народы узнали о подвиге Добрыни.

Добрыня и Настасья

Возмужал богатырь Добрыня. Добрыней Никитичем зовут его люди, прибавляют к имени отчество.

Киевские купцы своих дочерей за Добрыню сватают. Всякому хочется быть в родстве со славным богатырём. Что ни день, то в дом к Анфимье Александровне идут сваты. Расхваливают они купеческих дочерей, обещают богатое приданое — в придачу к невесте много золота, серебра, соболей, шелков.

Добрыня, чтобы не слушать эти разговоры, сел на Бурка и поехал странствовать. Купеческие дочери богаты, да сварливы: то им не так, то им не эдак, одна другой завидует, одна другую позорит. Не такая жена нужна Добрыне.

Ехал Добрыня, ехал и наехал однажды на конский след. Под копытами чужого коня земля глубоко вдавилась: не простой это конь — богатырский.

«Догоню незнакомого богатыря, — думает Добрыня. — Узнаю, кто он, зачем сюда приехал, с добром или со злом».

Поскакал Бурко. Скакал полями, скакал лесами. На широком лугу у синего озера Добрыня нагнал незнакомого богатыря. Конь у того белый, как снег, шею выгибает, как лебедь. Конь красив, а всадник ещё наряднее. Шлем серебряный, кольчуга — колечко к колечку, такую ни одна стрела не прострелит. Сапоги на богатыре из красного сафьяна, седло под богатырём бархатное, стремена золочёные.

Остановился Добрыня, спрашивает:

— Скажи, богатырь, кто ты? Как тебя зовут?

— Если хочешь узнать, давай сразимся. Победишь — скажу. Не победишь — ничего не узнаешь.

Рассердился Добрыня на такой ответ. Взял палицу, окованную железом, и поскакал на обидчика. А тот даже коня не стронул с места, только меч поднял, стоит ждёт. Видно, храбрый воин.

Подскакал Добрыня к богатырю, замахнулся палицей. Замахнуться-то замахнулся, а ударить не может, рука не опускается: как была поднята, так и застыла. Повернул он мигом Бурка, отъехал в сторону. В стороне стоял вековой дуб. Тут рука стала слушаться Добрыню, он палицей на куски весь дуб искрошил. Видит Добрыня, сила у него прежняя. Он во второй раз направил Бурка на обидчика. И снова, подняв палицу, не смог опустить её. «Что же со мной случилось?» — думает Добрыня. Спрыгнул с коня, палицу на луг бросил, подошёл к богатырю:

— Не могу с тобой сражаться. Как замахнусь тебя ударить, так рука в плече застывает. Руби мою голову мечом. Вот я — перед тобой.

— Нет, — отвечает незнакомый богатырь, — не стану я мечом рубить твою голову. Живи, Добрыня Никитич, сто лет!

Тут богатырь опустил меч, снял серебряный шлем, и увидел Добрыня перед собой девицу: у неё коса русая, глаза синие — улыбаются, смотрят ласково.

— Меня Настасьей зовут…

Добрыня совсем опешил:

— Ведь убил бы я тебя! Хорошо, рука не послушалась.

Снял он девицу с белого коня. Глядит на неё — не налюбуется.

— Каждый день в моём доме сваты, уговаривают взять в жёны купеческую дочь. А я сам невесту нашёл. Иди за меня замуж.

Настасья согласилась.

По полям, по лесам едут к городу Киеву Добрыня с Настасьей. Бурко и белый конь идут рядом. Зелёная трава, луговые цветы под ноги им стелются. Солнышко с небес смотрит, улыбается. А под солнышком в чистом воздухе поют птицы жаворонки. Всё вокруг радуется счастью Добрыни и Настасьи.

Вот как хорошо, что они друг друга нашли!

Рассказы

Птичий пир

Земля поспела к Первомаю. Поэтому трактористам не пришлось быть на празднике. Они с утра поехали пахать поле. Если вовремя не вспахать спелую землю, она пересохнет, зерно, посеянное в неё, не взойдёт.

В поле было хорошо. Дул тёплый ветер, с чистого неба светило солнце. Тракторы легко тащили плуги и бороны. Лемеха плугов переворачивали пласты земли, зубья борон разбивали их в мелкие комья. Сизый дымок шёл из тракторных труб. Маленькие флажки, будто красные бабочки, трепетали над радиаторами.

Первыми работу в поле увидали галки. Всей стаей снялись они с тополей и полетели на пахоту.

Скворцы у скворечников посвистывали, пощёлкивали и вдруг замолчали разом — соображали: куда это галки направились? Сообразив, понеслись вдогонку.

Грачи на луговине тоже догадались, в чём дело. Один грач с крылом редким, как старая расчёска, поперхнулся от волнения:

— Батюшки, опоздали! Мы тут попусту в кочки носами тычем, а они там едят…